Глава 12

— Лия… — позвал шёпотом юноша, юркнув за угол. Через мгновение желание проверить реакцию девушки пересилило, он медленно подался влево, с трудом скрывая хитрую улыбку, хотел было снова тихо произнести имя возлюбленной, чтобы озадачить её, но это ему не удалось. Проворная как ветер длинноволосая красавица оказалась прямо перед ним, обнажив красивые жемчужные зубы в счастливой улыбке. Их взгляды встретились, Гору пришлось выйти из своего тайника и признать поражение.

— Ты никогда не умел прятаться, по крайней мере, от меня, — ласково и игриво сказала Лия, обвивая руками шею юноши.

— Я бы и не смог это сделать. Моё сердце выдаёт меня, оно всегда было на твоей стороне.

— Ты такой смешной, как это возможно?

— Сам не знаю, может быть, причина в том, что оно уже давно принадлежит тебе? – произнёс юноша, опустив глаза.

— Ты сегодня какой-то другой, грустный и… Ты никогда мне не говорил про сердце, что случилось?

Лия долго всматривалась в лицо Гора, словно пыталась запомнить каждый волосок его ресниц, как будто ища подмены.

— Как прошло распределение? Ты получил назначение?

— Да… то есть… не совсем, — замялся Гор, спрятав за спину влажные ладони. Лия тут же поймала их и взяла в свои.

— Расскажи всё, как есть. Мне можно, и если это безрадостные известия, то я перенесу их вместе с тобой.

— Назначений не было. Что-то случилось, это происходит и сейчас. Совет больше не может знать, что будет завтра, но известно лишь одно. Каждый следующий день отличается от предыдущего и исправить это почти невозможно. Мы теряем смысл, выдержку, хладнокровие, людей… Мы теряем близких.

— Гор, я боюсь, ты дрожишь, что с тобой?

— Ты мне дорога, Лия. Ты и мама. Я не хочу терять вас.

— Но почему ты несомненно должен потерять нас? Что случилось, что происходит? Какие вести так тебя огорчили?

— Лия, понимаешь, нас было двадцать четыре, среди которых двое изучали наш язык, историю его создания и развития, а им поручили искать воду.

— Вот как? Но это же так несправедливо и жестоко! – с горечью в голосе сказала Лия, сжимая ладони юноши, но вдруг её хватка ослабла, она снова посмотрела в его глаза. Неужели это горечь разлуки, которая ещё не наступила, но уже близка?

— А ты, ты-то… — девушка сглотнула слёзы. – Что тебе сказали?

Гор хотел было сгладить напряжённую ситуацию и соврать, но вдруг чей-то голос из дальнего коридора выкрикнул:

— Он предложил свою голову в защиту от варваров!

Гор не смог узнать голос, но хотел вырваться из рук Лии и выяснить это, однако, это ему не удалось. Девушка сжала его ладони, посмотрела сквозь слёзы в его лицо, после чего одёрнула руки и ударила кулачками в грудь юноши. Это случилось так неожиданно, что он забыл о своём недавнем желании разобраться с предателем в коридоре, кем бы он ни был.

Лия забежала в комнату и упала на лежанку, вздрагивая от рыданий. Гор поспешил за ней, чтобы успокоить и попытаться оправдаться, но остановился посреди комнаты. Лия была права. Он сам принял решение, не спрашивая у неё, сам вынес приговор их счастью, так имеет ли он право искать слова защиты в эту минуту?

Он с грустью оглядел комнату. Вот она, их обитель, предназначенная им двоим. Лия уже десять дней живёт тут, украшая их будущее жилище и ожидая распределение, но её пыл угас за секунду. Этот возглас в дальнем коридоре, он перечеркнул всё. Пучок света, пробивающийся из щели наверху, чуть касался нежного плеча Лии, с которого сползла её накидка. Небольшая тумба из песочного камня рядом с лежаком, на ней чаша с клубком ниток, распущенных наполовину и сбитых в мягкое пушистое облачко. Под ним едва видны два белых пятнышка – это скорлупка яиц морхунов слегка оголилась и показалась из-под мягкого укрытия. Такая идеальная форма может быть только у яиц. Мягкий свет оседал на их стенках, ласкал их теплом, терпеливо ждал. Этот свет не имел злых намерений, как будто знал, что скорлупа надёжно хранит маленьких птенцов, пока не вылупившихся из неё.

Советник Умарс слегка отодвинул портьеру, но остался незамеченным. Он знал, кто выкрикнул те отвратительные слова в дальнем коридоре, поэтому его путь в этот проход был предопределён. Он мог расставить всё по своим местам, поэтому спешил. Когда он увидел Гора, в растерянности стоявшего под лучами света, то решил немного подождать, прежде чем заявлять о себе. И он не ошибся, словно всё перед его глазами напомнило особую тактику боя. Сильный становится слабым, поэтому неминуем диалог противников. Умарсу не нравилось такое сравнение, но, увы, ничего другого его разум не мог предложить в этот момент.

Лия вдруг расслабилась, будто ею завладел сон, но внезапно повернулась к Гору и слабо улыбнулась. Юноша не сразу понял, что на него смотрят, завороженный яйцами морхуна, выглядывающими из-под ниток. Советник Умарс быстро одёрнул портьеру и притаился.

— Нравится? Они такие прекрасные. Это подарок, ты даже не поверишь, от кого. Советник Сокура сам принёс их. Морхуны не несут яйца уже сто дней, но случилось чудо – сразу два, и оба они тут сейчас. В это трудно поверить!

— Но как же, ведь это собственность всей общины, откуда такое счастье, и что нам с ними теперь делать?

Лия хихикнула, соскочила с лежака и вновь обвила шею растерявшегося юноши.

— Глупенький, ну как ты не поймёшь? Нам доверили их, чтобы именно мы приняли на свет этих птенцов. Это такая ответственность, я так рада!

Лия прыгала на месте, пытаясь вызвать улыбку у Гора, но юный воин имел свою точку зрения, которую решил пока оставить при себе. Он не сомневался, что Лия знает толк в общении с животными и разбирается в растениях, но выбор пал именно на эту комнату не только поэтому. Луч света, пробивающийся через верхнюю щель, был только здесь устойчивым в течение целого дня, а не скользящим, как в других комнатах. Советник умолчал об этом, чтобы не обидеть девушку, вверяя в её руки такой ценный груз.

Обида прошла и забылась, Умарс решил нарушить тишину этого благополучия и приоткрыл завесу. Лия мгновенно удалилась в дальний затенённый угол, прекрасно понимая, что столь высокопоставленный гость пожаловал с серьёзным делом, и явно не к ней. Гор склонил голову в знак уважения к своему учителю и покровителю, но Умарс вдруг затронулся за его подбородок и приподнял голову.

— Я не ошибся в тебе, сынок. Ещё тогда, когда ты совсем маленьким попал ко мне на обучение, разбивал руки и ноги в кровь, но стоял на своём, я увидел в тебе этот стержень. Он становился всё прочнее, закалялся вместе с твоей волей. Теперь ты показал его всем, многие пойдут за тобой. Итак, Гор, нам пора приступать к делу, времени в обрез. Я буду ждать тебя на тренировочной площадке.

Советник Умарс ушёл, в комнате повисла тишина. Лия тихонько вышла на свет и взяла Гора за руку, не сводя глаз с серьёзного лица юноши.

— Я пойду с тобой, можно? Если нам грозит беда, то я хочу быть рядом.

— Нет, Лия. Беда ещё не пришла, к тому же, твоё задание намного важнее моего. Мне же предстоит обучить всех желающих основам стрельбы и боя. Так, почти игра, не требующая усилий.

Советник Умарс времени зря не терял. Пользуясь особенным почётом и заслуженным уважением в общине, он лёгким жестом руки звал за собой всех, кто попадался ему на пути, и те шли за ним. Когда, наконец, на площадку прибежал Гор, он с удивлением обнаружил около двух десятков человек, сидящих полукругом на земляном полу и глядящих на короткостриженого седого воина. Как только Умарс заметил Гора, то отступил на один шаг, уступив ему место. Юноша не заставил никого ждать, сразу обрисовав суть.

— Я рад, что вы пришли сюда, теперь нас больше. Вы наверняка слышали про планы наших врагов, хотя, все и так понимают, что этого нападения не избежать.

Гор рассказал собравшимся людям о том, что ждёт их племя, если всем не объединиться. Прошло совсем мало времени с его довольно смелого выступления на Совете, где он сгорал от страха и стыда, стараясь сохранять равновесие и не упасть. Теперь же его взгляд был строг, тело оставалось послушным и устойчивым, а речь была чёткой и непринуждённой. Умарс смотрел на собравшихся и понимал, что рядом с ним стоит тот человек, которому верят, за которым пойдут.

— Друзья мои, — продолжал юный воин, — мы все вынуждены вступить в этот бой, принять на себя первый натиск. Но не только с оружием в руках я вас вижу в этой схватке. Помощь здесь, в глубоких пещерах не менее важна. Я прошу всех, кто обладает знаниями и мастерством изготовления оружия, поднять руку.

Подняли руки три ремесленника, которые были и так всем знакомы, но юноша ждал именно этого. Он слегка склонил голову в их сторону в знак уважения, после чего продолжил речь.

— Оружия понадобится много. Тот металл, который мы иногда находим в засыпанных городах, уже израсходован, но у нас есть немного секир и ножей. Зато для арбалетов и стрел у нас есть кое-что, так засыпем врага стрелами!

Гор отвлёкся на шум, раздававшийся за спиной, он повернул голову и не смог справиться с эмоциями, растянув рот в улыбке. В коридоре почти до самого поворота толпилась ребятня вперемежку с женщинами, мужчинами, калеками и стариками. Те, кто помладше и пониже ростом, пытались разглядеть что-то перед собой, подпрыгивая и стоя на носочках, а старожилы сдерживали их натиск, стоя в первых рядах и соблюдая полную серьёзность. Гор не посмел никого задерживать, только подал знак рукой, волна людей захлестнула площадку и заполнила всё её пространство. Умарс уже понял, что юноша справится с задачей и без его помощи, поэтому вышел в коридор и прибавил шаг. Было ещё кое-что, не менее важное, чем подготовка к обороне, и это не стоило откладывать в долгий ящик.

Длинный коридор, несколько поворотов, пара стражников возле входа в помещение, имеющее особый статус в убежище. Стражники пропустили советника без слов, расступившись в стороны и предоставив ему проход. Они не могли поступить иначе, встретив своего командира, который их и поставил на этот пост.

Человек в капюшоне сидел спиной к входу и что-то зарисовывал в огромной книге с толстыми розовыми листами. Умарс покорно ждал, пока длинное и красивое перо, зажатое в пухлой руке, не закончит рисовать пушистым хвостом в воздухе странные фигуры и не ляжет между страниц. Советник Красс знал, что за ним наблюдают, он не только узнал посетителя, но и догадался о теме предстоящего разговора.

— А, советник Умарс, добро пожаловать. Я ждал вас, прошу.

Круглолицый хозяин некогда огромных запасов провизии и других вещей, показал на красивое кресло, сплетённое из тонких волокон, искусно уложенных и склеенных между собой. Воин осторожно опустился в него, затаив дыхание, опасаясь сломать эту редкую красивейшую вещь.

— Я всё время забываю о ваших способностях, Красс, проникать в мысли…

— О небольших способностях, прошу заметить. Это даже, скорее, не чтение мыслей, а наблюдение за тем, что эти мысли способны сделать с вашим лицом. Мда, это очень помогает мне в моём ремесле. Ах, сколько лжецов пыталось меня обмануть, вы даже не представляете, но только большая ответственность, возложенная на меня правителем и людьми этого… Кхм, простите, я случайно заметил в вашем лице отблеск нетерпения, что ж…

— Нет, это совсем не так, хотя, опять же, что скрывать. То, с чем я пожаловал, не может ждать. Ваши способности, как и мои, и их, они могут больше не понадобиться.

— Вот как? Что это означает?

— Количество воинов у кодбанов намного больше, чем у нас. Прошу заметить, что это воины, хорошо вооружённые и обученные, закалённые в бою и в пустыне. Даже перебежка от их пещеры до нашей не сможет утомить их. Мы обречены, несмотря на все наши усилия. Но есть некоторая надежда, и это в ваших руках, советник Красс.

— В моих? Это странно, очень странно… но у меня почти ничего нет, полки опустели, даже мясо почти иссякло, не говоря уже о семирде, которую уже забыли, как собирать.

— Нет, о другом я пришёл просить. Ваши клиенты, связи, наверняка с несколькими ближайшими племенами вы поддерживаете отношения в плане торговли, чтобы сохранить репутацию. Многие из них не подвержены набегам кодбанов лишь потому, что находятся на большом удалении от них. Но если мы проиграем в этой войне, то и их племена ждёт наша участь. Мы потеряем жизнь, а кодбаны займут наше убежище, но наступит момент, когда они опустошат его полностью и двинутся дальше.

— Вы предлагаете отправиться в путь прежде, чем к ним двинется…

— Я никогда не спорил с вашей проницательностью, советник. Нужно разослать к ним людей, рассказать о надвигающейся беде и просить их о помощи.

— Но торговля почти встала, у всех одна беда. Сомневаюсь, что кто-то пойдёт воевать, заранее зная исход битвы. Нынешнее поколение не способно заглянуть в будущее, они живут вчерашним днём, вспоминая о нём и плача. Все ближайшие племена немногочисленны и бедны, но… я понимаю вас, Умарс. Мы попробуем это сделать. Хотя бы потому, что мы выполним свой долг по отношению к этим людям, предупредив их.

— Я знал, что вы примете такое решение.

Умарс осторожно поднялся с кресла, стараясь не трогать его подлокотники. Оно качнулось несколько раз на своих ножках-дугах и успокоилось. Советник взглянул на него ещё раз. Что-то подсказывало ему, что это кресло он ещё увидит, но сидеть в нём ему уже не представится.

Тренировочный зал заполнялся, люди несли всё, что считали способным стать оружием в их руках. Это были острые камни, заточенные кости морхунов, даже перья, которыми когда-то выводили символы и рисунки на жёсткой розовой бумаге. Но самыми ценными вещами всё же были секиры, ножи, стрелы и арбалеты. Гор показал место, куда складывать всё это, и вскоре в углу пещеры образовалась вполне приличная куча, поблескивающая в слабых лучах света.

— Совсем неплохо, всё это пригодится. А теперь прошу выйти вперёд тех, кто имеет ещё силы в руках, чтобы держать секиру.

Несколько человек подались вперёд. Гор прошёл к ним, внимательно посмотрел на руки и плечи. Один из добровольцев выглядел совсем старым, но упорно выдержал на себе взгляд юноши.

— Ты, сынок, не смотри, что борода до пояса. Есть ещё силёнки в руках. Да и где ж мне сидеть-то, когда дети мои воевать собрались.

Гор и не собирался ничего доказывать старику, лишь для всеобщего одобрения потрогал его плечо и кивнул толпе. Вскоре секиры были розданы, несколько ножей достались женщинам и детям.

— Итак, оружие в ваших руках, но это не всё. Эти камни, наконечники, всё пригодится. Скоро будет темно, но именно это время нам нужно. Все эти камни, несите их наверх, к бойницам, к нише над входом. Потребуется больше камней. Ещё до восхода солнца несите всё, что можно кидать сверху.

Когда небо стало тёмно-синим, несколько скакунов со своими всадниками покинули убежище плантаторов. Пути их расходились в разные стороны, но каждый из них надеялся, что когда-нибудь вернётся. Торговые агенты, совсем неуверенно державшиеся в седле, были единственными в общине, кто мог донести до правителей других племён просьбу о помощи.

Гор плёлся по длинному коридору, с трудом поднимая ноги. Тусклого света фитиля было недостаточно, каждый выступ на стене или в полу грозил оставить на теле юноши ссадину или шишку, но он прекрасно знал тут каждый камень. Эта дорога ведёт в пещеру, где он был рождён, прожил всю свою короткую жизнь. Откинув занавеску, он сделал два шага, нащупал рукой лежак, застеленный мягким матрасом из пуха и сухой травы, набитым добрыми материнскими руками.

— С возвращением, мой Гори…

— Спасибо, мама, спокойной ночи.

Сон окутал его своим сладким туманом, не успел он сомкнуть глаз. Полный событий день лишил его возможности думать, но мысли всё равно пришли. Это был уже сон, потому что птенцы не могли так рано вылупиться и подрасти. Прекрасная длинноволосая Лия в лучах солнца стоит и улыбается ему, своему избранному, а на голове у неё странный венок из непонятных чудесных растений. Гор пытается крикнуть своей возлюбленной, что пора прятаться от лучей, но девушка лишь смеётся. Юноша пытается схватить её за руку и утащить в тень, но не может. Но Лия легко двигается, подходит к нему и протягивает руку. Он чувствует её на своём лбу, но не может ничего сделать.

— Любимый мой…

Словно ударом в живот эти слова сковали его дыхание. Он открыл глаза, но ничего, кроме темноты, так и не увидел. Его щека касалась чего-то ласкового, шелковистого. Что-то тёплое и нежное коснулось его щеки. Губы, но этого просто не может быть.

— Милый мой…

Нежная ладонь сползла с его лба, пробежала по груди и продолжила опускаться всё ниже и ниже…

— Лия, но как ты тут?..

— Тише, ничего не бойся, мы одни.

Снова сладкий туман окутал его мысли, но это был не сон. Тяжёлый день объявил о своей награде, которая никогда не снилась ни ему, ни этой нежной девушке, тихо прильнувшей к сильному, но уставшему телу своего воина.

К Главе 11 К Главе 13